сказки блудного монаха

Сергей, спасибо большое. Читая тебя забываешь обо всем и окунаешься в сказку. В сказку, которая для нас, завсегдатаев этого форума, так же и быль, и воспоминания, и мечта

Спасибо

Места силы.

К стыду своему, в путешествиях я довольно спокойно отношусь к посещению храмов и монастырей. На меня не производят правильное впечатление византийская роскошь православных храмов в крупных городах, сморщенные почерневшие бабуси, шипящие в притворе, или священники, украшенные во время службы, как новогодние елки. Зачастую приезжающие к началу той самой службы на крутых машинах.

Однако, как в Крыму, так и в Грузии есть места, в которых дышится легко и свободно, где небо ощущается не лежащей на плечах бетонной плитой, а некоей вольной стихией, в которой можно почувствовать, как расправляются за спиной поникшие в житейских неурядицах крылья. В таких местах можно привести в порядок мысли и найти себя.

Летящая Церковь Воскресения Господня в Форосе прекрасна с любого ракурса. Лучше всего ехать к ней, наслаждаясь каждым поворотом, по неспешному, извилистому и тенистому Старому Севастопольскому шоссе, не забыв остановиться по дороге у Байдарских ворот, откуда церковь выглядит игрушкой на ладони великана. Иногда окутанная облаками, иногда сияющая на солнце, уже второе столетие парит она, вознесенная над морем и миром. Не менее красив и путь снизу, когда ты не спеша поднимаешься к небу.

Монастырь Сурб-Хач, куда лучше всего приезжать ближе к вечеру, перед его закрытием. Когда уже разбежались толпы туристов, а солнечные лучи окрашивают в рыжие тона деревья и здания. И монастырь можно описать только одним словом – умиротворение. Можно и нужно посидеть у фонтанчика, послушать журчание воды и шум ветра, играющего с листвой. Умыться и досыта напиться (один из вкуснейших источников, к слову). Обязательно набрать воды с собой. Обитатели монастыря с пониманием относятся к таким визитам.

Монастырь Бодби, зависший над Алазанской долиной, своими террасами и парком напоминает игрушку, которой хочется бесконечно любоваться. Традиционно суровые храмы без лишней позолоты, строгие, но живые. Ухоженные дорожки с цветниками, которые только подчёркивают виды, но не заслоняют их. А далеко на горизонте в дымке дремлют горы Кавказского хребта. Ниже монастыря находятся источник и купель, до которых пешком надо идти вниз около трех километров, но всегда есть таксисты.

Джвари - буквально выросший из скалы, суровый, мощный. Храм - воин в изрубленных доспехах, неоднократно сбитый на землю иноземными захватчиками, но всегда встающий на ноги. Храм - защитник, гордо стоящий над мирной Мцхетой. В нем мало смирения, да и не вызывает он кротости в душе. Гордость и восхищение - сколько угодно. А еще - желание расправить плечи и также стойко справляться со своими проблемами. В нем стыдно просить о чем-то мелком, а вот поделится мыслями о своем пути к небосклону, и почувствовать молчаливое одобрение - можно и нужно.

У подножия холма, на котором возвышается Джвари, сливаются реки Арагви и Кура. Именно здесь навсегда оставил свой след Лермонтов:

«Немного лет тому назад,
Там, где, сливаяся, шумят,
Обнявшись, будто две сестры,
Струи Арагвы и Куры,
Был монастырь. Из-за горы
И нынче видит пешеход
Столбы обрушенных ворот,
И башни, и церковный свод;
Но не курится уж под ним
Кадильниц благовонный дым...»

Здесь открывается потрясающий вид на окрестные горы, увенчанные облаками, как шапками. На смотровой у храма, чуть ниже остатков крепостных стен, лучше всего ощущается душа Грузии. Внизу в долине - яркая, живая с музыкой и застольями, дружелюбными и щедрыми людьми. А между небом и землей - гордая, жесткая, готовая лечь в свою землю, но не сдаться на милость чужакам.

Есть еще много других мест, которые умеют снимать коросту с души, и врачевать ее, пусть иногда лечение бывает болезненным. И не все эти места связаны с храмами, и у каждого они свои. И к хочется возвращаться к ним раз за разом, чтобы измениться, напиться воды из источника, смыть ею усталость, и двинуться по жизни дальше.

Двенадцать месяцев в году,
Двенадцать, так и знай!
Но веселее всех в году
Веселый месяц май.
(Из легенд о Робин Гуде).
Однажды, рано утром, сонно сидя на кухне под бубнящим телевизором за кружкой
исходящего паром черного чая или кофе, ты ненароком поворачиваешься к окну и теряешься
во времени и пространстве.
И как-то забываешь о том, что впереди ждет рабочий день, забываешь о проблемах и
заботах. Тебя полностью поглощает слепящая синева неба с облаками, летящими так высоко,
что смотреть страшно, и оттого вдвойне восхитительно.
А из открытой фрамуги тянет свежим, пока еще не забитым выхлопными газами,
потрясающе вкусным воздухом, который в этот рассветный час буквально звенит от
свежести и кружит голову, как молодое вино, а надышаться им невозможно. И широченная
улыбка сама собой появляется на лице, зажигая огонь в глазах.
Поздравь себя! Май пришел!
Но, постепенно, с каждым утром, эйфорию в душе сменяет томление, переходящее в тоску.
Ведь ты буквально видишь, как прямо сейчас, далеко в Крыму, Хамелеоша натягивает
зеленую шкуру, греясь под солнцем.
А набережная вскипает облаками цветов, самых разных форм и оттенков, и соленый морской
воздух наполняется буйством их ароматов. И бескрайние степи Восточного Крыма тоже
щедро раскрашиваются цветами полевыми, за день-два превращающими скучный пейзаж в
роскошное полотно.
И вот однажды оказывается, что рюкзаки-чемоданы собраны, в багажнике «гольфа» лежат
палатка со спальниками и гремит складной мангал, а Лучшая из женщин уже выбила на
работе 14 дней отпуска.
Как-бы сам собой закончился ремонт железного коника, и подвеска пересыпана, и масло
заменено.
Становится реальностью тот прекрасный вечер, когда лучи заходящего солнца падают на
бетон трассы м1, мотор поет, а белорусские пейзажи откатываются назад.
Следом за вечером в свои права вступает ночь, вешая на черную простыню неба светильник
луны, который послушно плывёт вслед за нами, освещая стада небесных овец-облаков.
С рассветом леса сменяют расстилающиеся до горизонта степи, появляются глубокие балки,
залитые по утрам молочными лужами тумана.
Ростов-на-Дону, Кущевская и другие станицы, короткая ночевка в Тимашевске, арки Моста.
Все это было не раз, и еще будет, и уже воспринимается как данность. Полупустая пока
трасса «Таврида»...
И, наконец, заглушен мотор, можно счастливо потянуться, вдохнуть, потягиваясь, такой
вкусный воздух, и окунуться в свой Коктебель.
Впереди май…..

Н-да, отец тук, есть риск, что в этом году не одному Вам придётся жить лишь воспоминаниями в связи с обстоятельствами непреодолимой силы

к лету истерика с короной утихнет, те кто организовал ее захотят уже зарабатывать на полученных активах, и реализовать полученную власть
и границы откроются, и все будет в порядке до следующего года) там новая страшилка будет

Как бы я хотела, чтоб в оконцовке ваша точка зрения оказалась верной! Сижу принимаю за обедом инкермановское пино, утирая скупую слезу)))

к лету истерика с короной утихнет
...
и границы откроются, и все будет в порядке до следующего года) там новая страшилка будет

+1000

Теплый город

Каждый город, поселок в который приезжаешь, хотя бы на день, оставляет свой след в душе. По-разному раскрывается, или не раскрывается вообще, оставаясь загадкой. Белым пятном на карте. Некоторые города буквально за пару дней, становится близкими и родными, меняя тебя, щедро оставляя в твоей душе частички себя. Вызывая желание вернуться снова и снова, не ощущая себя чужим, и даже гостем.
У каждого города есть свой облик, который складывается от наших предпочтений. Мой любимый Коктебель, это бродяга, с гривой волос в рваных джинсах, с гитарой у бедра. Тбилиси же это старый, но еще очень сильный воин, рубленый, битый, но каждый раз встававший на ноги.
Это теплый город!
Он живой, дружелюбный и любопытный. И если гость ведет себя правильно, если он на одной волне с Городом, тот щедро открывает ему свои тайны, дворики, тенистые улочки, где можно в уличной пекарни купить свежий, с горячей ломкой корочкой шоти.
Это Город, который ловит тебя в лабиринт улиц, на которых стоят фонтанчики с питьевой водой! Я о таком помню только из далекого детства.
Это Город в которым считается нормальным помочь совершенно чужому человеку, попавшему в беду, и удивится что можно поступить как-то по-другому.
Это Город где со стен древних Храмов смотрит вечность, и чем старше храм, тем легче в нем дышать, под строгими взглядами с фресок.
Это Город, где люди общительны и дружелюбны, и для них нормально подойди и заговорить. И первым вопросом будет «Вам нравится Грузия?» А вторых «Откуда вы?». И нужно быть бдительным, потому как разговорившись можно попасть в гости, а грузинские гости это совершенно отдельное, удивительное приключение.
Это Город, в одном из ресторанов которого, пожилой скрипач, узнал, что мы из Беларуси, специально сыграл «Родина моя». И тем сделал вечер!
Это Город первый который за такой малый срок, стал родным и близким. И регулярно приходит в снах, потеснив даже Коктебельского бродягу.

Каралары.
В переполненном туристами летнем Крыму, особенно на Южном берегу, сложно найти свободное место под палатку, уж не говоря о том, чтобы по пути к пляжу не споткнуться о чужие ноги. Там сложно говорить о вечном, а бал там правят совершенное другие вещи, которые «от мира сего».
Но остались, к огромному счастью, места, где вечность ещё можно ощутить.
Там солнце встает рано утром в степи, окрашивая розовым рассветный туман. А вечером падает в море, на короткое время делая его поверхность ослепительно багряной. А завалившись за горизонт, долго светит ещё и оттуда, делая окружающий мир зыбким и потусторонним.
Там в источниках вода чуть солоновата, а местные дриады совершенно не похожи на своих сестер с Южного берега. Они смуглые, раскосые, диковатые. Но если с ними подружиться, оставив у родника кусок лепешки, то вода становится слаще.
Чай из таких источников особо вкусен со степными травами. Ни до, ни после мне не приходилось такой пить. Он дикий, настоящий, и слегка горчит, оставляя терпкий вкус на языке.
Там каменные бабы веками смотрят в степь, и на их лицах видно течение времени. И рядом с ними ощущаешь себя мотыльком однодневкой.
Там стоит отойти от дороги на 500 метров, и цивилизация исчезает. За холмом прячется машина, телефон не ловит, и особо острым становится ощущение, что вот-вот из-за холма взметнется татарская конница, разгоняющая степную тишину криком «урррр-уррр-урхааааа».
Там ковыль идет волнами до горизонта и чуть слышно поет свою песню, стоит лишь остановится и замереть, чтобы ее услышать.
Там можно ночью смотреть в настоящее, неиспорченное электрическим светом небо. И узнать, что такое вечность.
Там бычки клюют буквально на пустой крючок, чтобы потом превратиться в сладкую уху. Что интересно, вкус ухи из бычков радикально отличается от вкуса ухи из барабульки либо кефали. В пользу бычков.
Там множество уединенных бухт, переночевав в которых можно найти, а чаще всего потерять себя. И потом будет бесконечно тянуть в эти пустые края, на поиски своей души.
На диких пляжах абсолютно не нужна одежда, и без нее море обнимает тебя совершенно по-другому.
Это Караларский заповедник, в который я когда-нибудь вернусь снова. Чтобы понять, насколько велика Вселенная Крыма, ощутить себя ее неотъемлемой частицей. И вновь найти себя.