Крым это состояние души

Люблю Коктебель!!! (c) Барышня

Дубровский, вот мы и дома, так время пролетело, незаметно!
Спасибо за звонок, но...не успевали - и работали и отдыхали, ну и вино пили, конечно.
Было душевно

+

ВЕРА ЗВЯГИНЦЕВА
—
Я, наверно, и в смертной постели
отзовусь на далекий твой зов,
бирюзовый залив Коктебеля
в многоцветной оправе холмов.
Я тропинкою памяти верной
на высокую гору взберусь -
там над водной пустыней безмерной
превращалась в гармонию грусть.
Побегу по бренчащим каменьям,
и, с охапкой полыни в руках,
поднимусь по знакомым ступеням,
чтоб увидеть лицо Таиах.
Ни забвенье, ни тленье, ни плесень
не сотрут этих вечных примет
той, что спутницей жизни и песен
сделал некогда русский поэт.
Это время все ближе и ближе, -
как тускнеющую акварель,
сквозь закрытые веки увижу
наплывающий Коктебель.
—
Вопрос знатокам ))
~? По какой причине местные жители Коктебеля ненавидели Волошина (не все возможно, но многие), и к чему это привело.

Рождественский Всеволод
Александрович (1895 – 1977), русский советский поэт. Неоднократно бывал в Крыму, оставил там немало «крымских» стихотворений.
Нашлось место для Крыма и в мемуарной повести «Страницы жизни» (1962).
В. А. Рождественский впервые попал в Крым во время путешествия по стране, которое он совершил в 20-е гг. Результатом этой поездки стал цикл «Ладонь земли», в который вошли такие «крымские»
стихи, как «Крымский скорый», «Крым», «Таврида», «Бахчисарай»,
«Севастополь». С 1926 г. В. А. Рождественский каждую осень гостит у М. А. Волошина.
К «крымским» стихам В. А. Рождественского мы относим также
«Севастополь моей юности», «… По сухим дорогам Крыма»,
«Натюрморт», «Восточный Крым. Очарованье…», «Камешки Коктебеля» и другие. Сюда же можно отнести стихотворение «Старый капитан», вошедшее в цикл литературных портретов в стихах (сб. «Окно в сад», 1940). Это портрет А. С. Грина, с которым поэт был знаком со времен гражданской войны и жил по соседству в «Доме искусств» – «общежитии для бездомных артистов» на Невском в Ленинграде. Здесь он первым услышал «Алые паруса». Воспоминания о пребывании в Коктебеле вошли отдельной главой в «Страницы жизни» В. А. Рождественского.
—
Коктебельская элегия
—
Я камешком лежу в ладонях Коктебеля.
И вот она плывет, горячая неделя,
С полынным запахом в окошке на закат,
С ворчанием волны и трескотней цикад…
Здесь, в этом воздухе, пылающем и чистом,
Совсем я звонким стал и жарко-золотистым
Горячим камешком, счастливым навсегда,
Соленым, как земля, и горьким, как вода…

   Будет интересно прочесть тем, кто не знает историю коктебельского пляжа, что происходило с ним в 20 веке, и как его уничтожали.
    "А на берегу, на пляже, то группам, то в одиночку — собиратели коктебельских красивых камешков. Какое наслаждение! Лежишь ничком на песке, сверху греет солнце, вдыхаешь аромат моря и внимательно перебираешь камешки. Между ними встречаются голубоватый халцедон, красный сердолик, красная и зеленая яшма. Между гостями Волошина встречались страстные любители камешков. Начиналось соревнование. Устраивались выставки камней, конкурсы, выдавались шуточные премии." Вероятнее всего и сегодня, несмотря на варварское разграбление жильных выходов карадагских самоцветов и многолетний их сбор, сохранился бы берег из драгоценных карадагских камней. Однако, в начале 1960-х г.г. с коктебельского пляжа, с пустынной восточной его части для строительных нужд было вывезено около полутора миллионов тонн песка. Это было основной причиной нарушения баланса твердых отложений между морем и сушей. И природа отомстила человеку за его бездумное отношение к ней. В 1967 г. произошел полный размыв пляжа. Исчез один из лучших в мире пляжей — коктебельский, а с ним исчезла и халцедонизированная галька — "коктебельские камушки", которыми восторгались и могли восторгаться ещё многие поколения людей!… —читать больше тут—» http://krym.sarov.info/mihaljonok/mihaljonok_kam_ros.html

“ Должно быть, они впитали в себя все цвета, все краски карадагских горных пород, краски солнца и месяца, краски неба и моря, все переливы коктебельских красок. Они белы, как снег, и черны, как ночь, голубые, зеленые, синие и лиловые, как бывает море и небо, и горы, и розовые и красные, как Кара-Даг в заходе солнца, и ярко- золотистые, как палючее коктебельское солнце. Агаты и халцедоны, сердолики и всех цветов яшмы... Сначала  вновь приезжий только при-глядывается к камешкам, а потом начинает понемногу копаться в песке, а потом поиски камешков переходят в спорт, в страсть, в тихое умопомрачительство, принимающее характер эпидемии. А когда случается буря на море, и за ночь море набросает из своей глубины на берег целые бугры ка-мешков, тогда коктебельцами овладевает буйное умопоме-шательство. Тогда начинается азарт”, писал в начале века врач и писатель  С. Я. ЕЛПАТЬЕВСКИЙ. — больше читать тут—» http://www.proza.ru/2011/12/26/1788

такое вот состояние души

А Ёжик в отпуске! Ура!
Долой работу и заботы!
Сегодня с самого утра
Дышу я запахом свободы.

Мне больше некуда спешить,
Я счастлива, собой довольна!
Вольна я жить, любить, грешить…
Мой отпуск, я тебя достойна!

С тобою ждёт нас Коктебель!
Морские волны и просторы –
Ты лишь побольше мне отмерь,
А лучше дай немного форы!

Кэт Вредная:

Когда уже слетают листья жёлтые
С таких родных берёзок и рябин,
С начала каждой неизбежной осени
Душа моя стремится снова в Крым.

А впереди ещё ноябрьская слякоть,
А впереди такая долгая зима..
И вьюги в феврале и оттепели в марте,
И неспешащая обманщица весна.

Укутывшись в уютный добрый свитер,
Пересмотрев все фото засмеюсь.
И вновь душа летит туда, где лето
И ожиданья больше не боюсь!

Туда, туда душа моя стремиться
Где воздух тугок, где полынь пьянит
Где чайка протыкает небо, словно спица
Туда, где ящерка между камней бежит

И винограда ветвь легко струится
И небо подпирает Кар-Даг
Моя страна, души моей столица
Край коньяков, портвейна и вина

По вечерам приморские невесты
Выходят на высокие балконы.
Их плавные, замедленные жесты,
Их смуглых шей ленивые наклоны —
Все выдает томление, в котором
Пресыщенность и ожиданье чуда:
Проедет гость-усач, окинет взором,
Взревет мотором, заберет отсюда.
Они сидят в резной тени акаций,
Заполнив поздний час беседой вялой,
Среди почти испанских декораций
(За исключеньем семечек, пожалуй).
Их волосы распущены. Их руки
Опущены. Их дымчатые взгляды
Полны надежды, жадности и скуки.
Шныряют кошки, и поют цикады.
Я не пойму, как можно жить у моря —
И рваться прочь. Как будто лучше где-то.
Нет, только здесь и сбрасывал ярмо я,
Где так тягуче медленное лето.
Кто счастлив? — тот, кто, бросив чемоданы
И мысленно послав хозяйку к черту,
Сквозь тени, розы, лозы и лианы
Идет по двухэтажному курорту!
Когда бы от моей творящей воли
Зависел мир — он был бы весь из пауз.
Хотел бы я любви такой Ассоли,
Но нужен ей, увы, не принц, а парус.
Ей так безумно хочется отсюда,
Как мне — сюда. Не в этом ли основа
Курортного стремительного блуда —
Короткого, томительного, злого?
А местные Хуаны де Маранья
Слоняются от почты до аптеки.
У них свое заветное желанье:
Чтоб всяк заезжий гость исчез навеки!
Их песни — вопли гордости и боли,
В их головах — томление и хаос,
Им так желанны местные Ассоли,
Как мне — приморье, как Ассоли — парус!
Но их удел — лишь томный взгляд с балкона,
Презрительный, как хлещущее "never",
И вся надежда, что в конце сезона
Приезжие потянутся на север.
О, душный вечер в городе приморском,
Где столкновенье жажды и отказа,
Где музыка, где властвует над мозгом
Из песенки прилипчивая фраза,
Где сладок виноград, и ветер солон,
И вся гора — в коробочках строений,
И самый воздух страстен, ибо полон
Взаимоисключающих стремлений.

Дмитрий Быков  1999г

Zahar, +