Коктебельские рассказы. Нехочуха.

      Нехочуха.
   
      Родион Рахимов.
   
      Аристарх  с пятилетним пенсионным стажем  в санаторно-курортной жизни новичком не был. Когда ему назначили инвалидность после падения с мотоцикла в неполные пятьдесят лет, он был огорчен, но ненадолго.  Поняв прелести жизни, где уже не надо было работать, а еще как бонус получать раз в год бесплатную путевку в санатории Черноморского побережья,  Аристарх понял, что жизнь, если даже жена бросила, не заканчивается, а только начинается. Он знал что – почем.     
      Курортная жизнь устроена так, чтобы все участники этого действия остались довольны. Устроители с прибылью, а отдыхающие с максимумом удовольствия для души и тела. Созданы все условия для того чтобы кошельки похудели, а отдыхающие поправили здоровье. Получили максимум разного вида удовольствий от процедур, количества загара, экскурсии и эмоции. Тех, кто был одинок, нашли спутника хотя бы на время, а то и на всю жизнь. Тут тебе и танцы через день, кино в клубе и совместные поездки по местным достопримечательностям.
      Каждый, отправляясь на отдых, в каком бы состоянии ни был, несмотря на преклонный возраст, хочет с кем-нибудь замутить, выпустить пар и оторваться, насколько хватит сил и денег.
Наученный  горьким опытом прошлых лет, Аристарх знал многое о контингенте отдыхающих. Это были пенсионерки от пятидесяти пяти лет и старше. Но вся беда в том, что, то ли он сильно ударился головой, то ли эскулапы собрали его мозги с какими-то включениями, он после недельной комы почувствовал себя другим. Если раньше он менял женщин каждый день, то теперь в нем  проснулось какое-то благородство по отношению к ним.
       Он где-то прочитал, что целоваться с курящей женщиной это все равно, что облизать пепельницу. Он не курил. И поэтому любители покурить, сразу выпадали в осадок.
Те, кто были покрасивее, приезжали с мужьями. И поэтому он выбирал «нехочух» как правило, жен не очень богатых мужей, отправивших своих жен поправить здоровье. Которые сразу же давали понять, что они приехали на лечение, а не искать приключение на свою пятую точку. Но не были столь категоричны в своем отказе.
       Как правило, таких нехочух было несколько, от трех до пяти. И он выбирал самую красивую из них. Если бегать, то за самой-самой, чтобы потом не было мучительно больно за истертые до колен ноги, на случай полного «динамо».
       Островерхие кипарисы Гаспры протыкали синее весеннее небо.  Аромат, настоянный из запахов можжевельника, эвкалипта, цветущего миндаля и магнолии настраивали Аристарха на лирический лад. Когда-то большой любитель поговорить он был немногословен, прогуливаясь по тенистым аллеям парка санатория. Больше говорила Светлана, шутливо стряхивая гривой светлых волос, словно игривая кобыла, пытаясь расшевелить его. Заливалась громким смехом, сверкая белыми зубами, и ласково смотрела на него снизу вверх зелеными глазами. Она была слегка полновата, но это ее не портило, а наоборот придавала ей особый шарм. Признанный мастер диалога, шутник и балагур не мог подобрать нужных слов достойных ее красоты и остроумия, боясь ненароком обидеть. Она подшучивала над ним как могла, издевалась над его огромным ростом, лысеющей головой и горбатым длинным носом.  Аристарх не был красавцем, но он был внутренне богат и обаятелен. И этим подкупал  женщин.
     В чем прелесть «шведского стола», ты не прикован к одному месту на все восемнадцать дней. Не вынужден, смотреть на те лица, с которыми тебя посадили по номеру диеты предписанной врачом. Ты волен как казак. И Аристарх где-то на четвертый день санаторно-курортной жизни оказался за пустым столом у окна, так как место, где он сидел раньше, был занято. Светлана, слегка кивнув головой в знак приветствия, поставила на стол тарелку с набором салатов, ушла за «первым» и «вторым». Конечно, она не раз проходила мимо стола Аристарха, даже и не взглянув. Но тут когда сидишь за одним столом надо о чем-то говорить.
      - Ну, как вам тут отдыхается, - спросил он улыбнувшись. – По нраву ли пища?
      - Терпимо. А как вам? – спросила она.
      - Слишком много всего и очень вкусно. Если так будет продолжаться, то мы растолстеем незнамо - как!
      - Вы намекаете на меня, - улыбнулась она.
      - Нет, нет. Что вы. Вас это украшает!
      Она довольно улыбнулась, обнажив жемчужный ряд керамических зубов.
      - Вы куда-нибудь уже ездили? Что видели?
      - Вот как раз сегодня собираемся в Севастополь, если поторопитесь, можете успеть. Заказать вам билет и сухой паек?
      - Да, - сказал он ошарашенный напором женщины. Не доев, Аристарх пошел к выходу, за которым уже начинались приключения. Он уже бывал в Севастополе, но упустить возможность поехать вместе с ней он не мог. К тому же еще раз полюбоваться этим удивительным городом, прошедший все на своем пути.  А теперь уже воссоединившимся с матушкой Россией. Да еще в годовщину этой знаменательной даты, в честь которой будет произведён вечерний салют.
      Аристарх любил Крым, за его чарующую природу от Керчи до Севастополя. За его сухой климат, за аромат степей и благоухания лесной зоны Южного берега Крыма. И ласковое море с полным штилем, и ревущим штормом.
      Места со Светланой оказались рядом. Он чувствовал ее тепло дыхания и легкий разговор ни о чем, похожий на щебет птиц и воркование голубей. Он взял ее за руку и сжал ее. Она не сопротивлялась. И вскоре они уже держались за руки как давнишние соскучившиеся голубки, сжимая и нежно поглаживая, друг друга. Подруга ее, с которой Светлана жила в одном номере, сидела напротив. Она была намного старше ее и следила за ней, по ее же просьбе,  чтобы она, не выходила за рамки приличия.
Севастополь встретил ликующим митингом на площади Нахимова. Праздничное настроение передалось и им. И наши герои решили отметить праздник бутылкой коньяка в Картофельном домике на Артбухте, на закуску заказав пиццу.
Пиццу принесли не то чтобы большую как заказывали, а огромную на подносе с подставкой.
     - А-а, гулять так, гулять, - оживился Аристарх, - наливай Светлана, по пять грамм. Выпили, закусили. Такую по вкусу и нежности пиццу, Аристарх никогда не ел.
Ее подруга, Зинаида Петровна, выпив первую рюмку, сразу отказалась и остальное Аристарх и Светлана под неторопливую беседу выпили вдвоем.
Салют над площадью Нахимова прервал их трапезу. И они вышли полюбоваться огнями фейерверка. Народ ликовал.
      Обратный путь пролегал под покровом темноты. И бдительная Зинаида Петровна, уставшая  за день, незаметно для себя уснула. И поэтому Аристарх уже откровенно приставал к Светлане, чтобы не обидеть ее своим неприставанием, и теша свое самолюбие, дескать, пытался, но не получилось.  Но когда он попытался ее поцеловать в губы, она говорила: «Нельзя». И он давал задний ход, уважая ее выбор остаться верной мужу. В то же время, завидуя ее мужу и негодуя такой несправедливостью. Ведь совсем недавно, лет двадцать назад, отдыхая у моря в Геленджике, когда ему дали отпуск в феврале за критику начальства, он специально уходил в горы один, подальше от соблазнов.  И на каждом камне писал имя жены и любимой дочки, даже не подозревая, что жена уже и не думала о нем.
       - На чужой каравай рот не разевай! – смеялась Светлана, - кто на новенькую? Красивую, ухоженную. А ты найди такую клушу, как я из деревни. Умной, одень, накорми, создай условия для жизни купи ей квартиру, машину, построй дачу и дай высшее образование. И она будет только твоей. Да и сам не будешь шарахаться по сторонам, вложив столько денег и здоровья на нее.
Она была права. Но она не знала, что Аристарх уже несколько раз вынужден был, оставив все, уходить от жен с одним чемоданом и мольбертом. Слава Богу, что у него руки росли, откуда надо, он был хорошим художником, и быстро вставал на ноги.
     Восемнадцать дней пролетели быстро. Пришло время расставаний.
И Аристарх закатил «банкет» за два дня до отъезда на все оставшиеся деньги четыреста пятьдесят рублей, посовещавшись со Светланой и Зинаидой Петровной. Конечно, деньги на банковской карте были, но их невозможно было снять из-за американских санкций и отмены банковских услуг. Женщины больше склонялись к тому, чтобы пустить деньги на более нужное дело, например на два посещения бассейна в соседнем санаторий (свой не работал) по сто пятьдесят рублей и три раза съездить в Ялту. Так было, и решили, но в последний момент Аристарх задумал устроить банкет. Женщины в его номер не пошли, и он перенес мероприятие к ним.
     Денег хватило на бутылку коньяка «Коктебель» три звездочки, два апельсина и шоколад и этим были все довольны.
Отмечали отъезд Аристарха со Светланой вдвоем. Зинаида Петровна снова отказалась, сославшись на то, что она приняла таблетки. Истинная причина была в другом, она ревновала Светлану к Аристарху, позволявшему себе уводить ее на длительные прогулки, миловаться и ухаживать за ней. Подолгу оставляя ее в номере наедине со своими тяжелыми мыслями из-за жизненных неурядиц. Она надеялась найти в Светлане подружку излить, так сказать, душу. И, даже зная намерения Аристарха ухаживать за Светланой,  решила переселиться в другой корпус подальше от него, сославшись на шум в соседнем номере и больные ноги. Но не тут-то было, Аристарх был везде, как тень Светланы, не отставал от нее. Конечно, Зинаиде Петровне удавалось уговорить ее сходить в Ялтинский театр, зная, что Аристарх туда не поедет из-за отсутствия необходимых для театра денег и костюма с бабочкой. Но этого было мало и она тактичным отказом выпить с Аристархом, давала понять, что она не очень довольна его присутствием.
      На это Аристарх не обращал ни малейшего внимания. Знал, что может быть они, никогда не встретятся в Москве, как они обещают. И поэтому он раз за разом говорил им тосты, благодаря, их за то, что они есть. За то, что они украсили своим присутствием этот берег. Позволили на время украсить отдых одинокого холостяка. Пожелал им крепкого здоровья и многих лет безбедной и
счастливой жизни.
      - А провожать утром меня пойдете?- спросил он, когда расставались. - Пожалуй, нет, - виновато улыбнулась Светлана. – И так уже весь санаторий обсуждает нас.
      - Да они просто завидуют, белой завистью.
      - Мы попрощаемся накануне…
      - А поцелуи, слезы в три ручья, пробежаться, размахивая платочком за автобусом километра полтора? – смеялся он. – Может быть, проводишь? И до конца сыграешь роль влюбленной подружки?
      - Не хочу!- обиделась она.
      - Нехочуха! – улыбнулся он.
      Все-таки она проводила его, нежно обняв и поцеловав в губы, давая понять, что не все потеряно.